Американская военная машина. Глубинная политика, глобальная связь ЦРУ с наркотиками и путь в Афганистан - Питер Дейл Скотт

компании в Ираке и Афганистане получают многомиллионные контракты на борьбу с сопротивлением, которое они сами спровоцировали.

Однако новая система косвенной империи не выглядит стабильной: если в Ираке и наступила кратковременная передышка, то только потому, что противоборствующие кадры сочли более плодотворным воевать в Афганистане. Скорее, косвенная империя - это насильственная замена политики для решения ситуаций, которые может исправить только политика.

Если бы наша страна всерьез хотела решить проблему терроризма, она бы стремилась уменьшить, а не усилить гнет, который порождает репрессивное насилие в Афганистане, Ираке, Чечне, Кашмире, Ливане и Палестине. Нынешний курс скорее усугубит ухудшающийся статус-кво, а также ускорит ослабление американских ресурсов, влияния и доброй воли даже среди наших союзников.

Утопично ли думать, что нынешний курс можно исправить? Вероятно, да, пока большинство американцев верит, что 11 сентября было атакой, спланированной исключительно группой злобных арабов. Но более разумная политика могла бы быть выработана, если бы было доказано, что 11 сентября, как намекнула Сибель Эдмондс, было глубоким событием, в котором участвовали элементы глобальной наркосвязи Америки.

То, что я называю глобальной наркосвязью Америки, в прошлом было ответственно за глобальные террористические действия, такие как операция "Кондор", а также за консолидацию наркосетей в виде так называемых параллельных правительств в таких странах, как Лаос, Пакистан, Ливан, Турция и Колумбия. На протяжении десятилетий эта страна в основном отрицала причастность США к такому положению дел, возлагая ответственность за терроризм на Советский Союз ("Империя зла"), а в последнее время - на Ирак и Иран ("Ось зла")192.

Преодолеть эти десятилетия отрицания будет нелегко. Но это будет необходимым шагом на пути к уменьшению терроризма и восстановлению более разумного мира.

 

Внутри военной машины. Наживающиеся на непрекращающемся насилии

В правительственных советах мы должны защищаться от приобретения военно-промышленным комплексом необоснованного влияния, как желаемого, так и не желаемого. Потенциал для катастрофического роста неуместной власти существует и будет существовать. Мы не должны допустить, чтобы тяжесть этой комбинации поставила под угрозу наши свободы и демократические процессы. Мы не должны принимать ничего как должное. Только бдительные и осведомленные граждане могут заставить правильно сочетать огромный промышленный и военный механизм обороны с нашими мирными методами и целями, чтобы безопасность и свобода могли процветать вместе.1

По моим наблюдениям, влияние национальных выборов на бизнес-климат для SAIC [Science Applications International Corporation] было минимальным. Акценты в распределении федеральных расходов обычно смещаются, но общий объем федеральных расходов никогда не уменьшается. SAIC всегда продолжала расти, несмотря на смену политического руководства в Вашингтоне.2

Мы создаем американскую военную доктрину.3

Миф о великой шахматной доске:

геополитика и имперская глупость

В книге "Дорога к 9/11" я кратко описал диалектику открытых обществ: как они расширяются за счет своей энергии, приводя к росту уровня более секретных корпораций и агентств, которые в конечном итоге ослабляют родную страну посредством ненужных и сокрушительных войн.4 Некоторые считают, что Америка уже находится на финальной стадии этого процесса, который со времен Ренессанса привел к краху Испанию, Нидерланды и Великобританию.

Многое из того, что я написал, обобщило мысли авторов, написавших до меня, таких как Пол Кеннеди и Кевин Филлипс. Но есть один аспект проклятия экспансии, который я недооценил: как доминирование создает мегаломаническую иллюзию непреодолимого контроля и как эта иллюзия, в свою очередь, кристаллизуется в преобладающую идеологию доминирования. Меня удивляет, что до сих пор мало кто указывал на то, что с точки зрения общества эти идеологии являются бредовыми, а возможно, и безумными. В этой главе я утверждаю, однако, что то, что выглядит безумным с общественной точки зрения, имеет смысл с более узкой точки зрения тех, кто входит в военную машину, получающую прибыль от предоставления насилия и разведки частным предпринимателям.

Идеология господства была сформулирована для британских правителей сэром Хэлфордом Макиндером в 1919 году: "Кто управляет Восточной Европой, тот управляет Сердцем; кто управляет Сердцем, тот управляет Мировым островом; кто управляет Мировым островом, тот управляет Миром".5 Эта фраза, хотя и произнесенная уже после того, как могущество Британии начало падать, точно сформулировала тревоги имперских планировщиков, которые видели себя играющими в "Большую игру" и которые поэтому в 1839-1842 годах пожертвовали целой британской армией в диких землях Афганистана.

Расширенная Карлом Хаусхофером и другими немцами в предполагаемую "науку" геополитики, эта доктрина послужила вдохновением для гитлеровского катастрофического "Дранг нах Остен", который в кратчайшие сроки положил конец тысячелетним надеждам нацистского Третьего рейха. Можно было бы подумать, что к этому времени уроки Наполеона и Гитлера развеют все иллюзии о том, что какая-либо одна держава может командовать "Мировым островом", не говоря уже о всем мире.

Киссинджер, похоже, усвоил этот урок, когда писал, что "под геополитическим я подразумеваю подход, который обращает внимание на требования равновесия".6 Но (во многом из-за его приверженности равновесию в мировом порядке) Киссинджер был отброшен в сторону событиями середины 1970-х годов, которые привели к триумфу мировоззрения глобального доминирования, выраженного такими мыслителями, как Збигнев Бжезинский.7

Сам Бжезинский признавал, что его махинации в Афганистане в 1978-1979 годах привели к появлению Аль-Каиды и джихадистского терроризма. Отвечая в 1998 году на вопрос, сожалеет ли он о своем авантюризме, Бжезинский сказал,

О чем сожалеть? Секретная операция была отличной идеей. Она завлекла русских в афганскую ловушку, и вы хотите, чтобы я сожалел об этом? В тот день, когда Советы официально пересекли границу, я написал президенту Картеру письмо, в котором, по сути, сказал: "Теперь у нас есть возможность подарить СССР его вьетнамскую войну".

Nouvel Observateur: "И вы не жалеете о том, что поддержали исламский фундаментализм, который дал оружие и советы будущим террористам?"

Бжезинский: "Что важнее в мировой истории? Талибан или распад советской империи? Несколько взволнованных мусульман или освобождение Центральной Европы и окончание холодной войны?"

Когда Бжезинского спросили, представляет ли исламский фундаментализм мировую угрозу, он ответил: "Ерунда!"8.

В некоторых отношениях после Афганистана Бжезинский стал более умеренным в своих ожиданиях относительно силы США: он, в частности, предостерегал от войны в Персидском заливе в 1990 году, а также от агитации вице-президента Чейни во время его пребывания на посту за некий упреждающий удар по Ирану. Но он никогда не отказывался от макиндеровской риторики своей книги 1997 года "Великая шахматная доска", которая возрождает иллюзию "контроля" над евразийским центром:

Впервые в истории неевразийская держава стала не только ключевым арбитром в евразийских силовых отношениях, но и первостепенной мировой державой. Разгром и крах Советского Союза стали последним шагом в стремительном восхождении державы Западного полушария, Соединенных Штатов, в качестве единственной и, по сути, первой по-настоящему